Автопортреты художника с болезнью альцгеймера

Интересный пациент: портрет Альцгеймера

Нет, в этой статье речь пойдет не о самом Алоисе Альцгеймере, о котором мы написали уже достаточно много, а о заболевании, названном в его честь – приговоре, который ежедневно слышат около 20 тысяч людей по всему миру и который в течение всего нескольких лет лишает человека памяти, эмоций, движения и жизни. Этот же приговор услышал в 1995 году и талантливый английский художник Уильям Утермолен. Превозмогая себя, он создал уникальный портрет болезни, показывающий то страшное, что происходило с его личностью в течение пяти лет – до того момента, пока портретист окончательно не потерял себя.

Уильям Утермолен с женой. 2007

По жестокой иронии судьбы Уильям Утермолен стал известным именно тогда, когда из-за болезни уже окончательно потерял разум. В 2001 году в журнале The Lancet его лечащий врач Мартин Россор (Martin Rossor) вместе с ухаживающей за художником медсестрой Рон Айзекс (Ron Isaacs) и коллегой Себастианом Крутчем (Sebastian J Crutch) опубликовал статью, в которой описал анамнез его жизни, заболевания, а также с помощью серии его автопортретов, написанных с 1996 по 2000 годы, попытался проанализировать то, как менялось восприятие творцом себя, пространства, цвета, форм, размеров и других характеристик окружающего мира.

Эти работы стали наиболее знаковыми с точки зрения медицины, психологии и искусства, а также послужили той основой, на которой впоследствии разработали многие программы реабилитации пациентов с деменцией и принципы арт-терапии.

Наперекор моде

Судьбу Уильяма Утермолена до рокового заболевания нельзя было назвать какой-то примечательной. Он родился в США в 1933 году, учился в Пенсильванской академии искусств, после чего в 1957 году получил возможность уехать в одно из самых элитных учебных мест для деятелей прекрасного в Великобритании – оксфордскую Школу искусств Раскина (Ruskin School of Art). Там он провел год и вскоре осел в Лондоне, так и не захотев вернуться на родину.

В то время в мире искусства господствовал поп-арт, но Утермолен так и не вошел в пул «трендовых» художников, так как не желал следовать капризной моде и презирал абстракционизм, во всех свои работах стараясь соблюдать детальную точность рисунка. Это прекрасно видно в сериях работ «Cantos», на которую его вдохновил «Инферно» пера Данте; «Mummers» о новогоднем параде в Южной Филадельфии; «Vietnam», где основным источником образов становится Вьетнамская война, переплетенная с природными мотивами.

Одна из работ вьетнамского цикла, 1972-1973

В 1962 году художник обрел свою постоянную музу – культуроведа и историка искусства Патрисию Редмонд. Как она вспоминала впоследствии, Уильям заинтересовал ее именно своим бесстрашным движением против общего течения в мире искусства, так как многие художники в то время отказывались от своих предпочтений в рисунке в пользу моды и востребованности публикой.

Тревожные сигналы

Именно Патрисия в конце 80-х — начале 90-х годов начала замечать странности, происходящие с ее мужем. Сначала они сводились к небольшой забывчивости, ошибкам в подсчетах домашнего бюджета, трудностям завязывать галстук и писать от руки. Она стала обращать внимание на то, что Уильям все чаще ходил в мастерскую напряженным, озабоченным, угрюмым, а приходя домой, замыкался в собственных мыслях и вяло реагировал на попытки с ним заговорить. На вопросы о том, как движется работа, он отвечал, что испытывает временный творческий застой.

В общем-то для творческой личности Уильяма немного апатичное и отрешенное состояние было нормой, поэтому миссис Утермолен долгое время не била тревогу, пока не произошел крайне странный казус, все-таки заставивший супругов обратиться к врачам.

В 1995 году дела Уильяма Утермолена налаживались: коллекционеры интересовались его серией, связанной с войной во Вьетнаме, несколько галерей предложили провести выставки его последнего цикла картин «Conversation Pieces» о личной жизни и быте художника. И чтобы уладить вопрос с будущей выставкой в Galerie Toft (1996), он отправился в Париж для встречи с агентом.

Conversation, 1990 -1991. «Conversation Pieces»

Каждый раз, посещая этот город, он не мог отказать себе в удовольствии пройтись по Лувру, который он знал как свои пять пальцев. Однако, в тот день он так и не смог отыскать заветное здание, которое он раньше мог найти в закрытыми глазами.

Пообщавшись наспех с агентом, ужасно расстроенный Утермолен вернулся в Лондон и рассказал обо всем жене, после чего пара отправилась к врачу. Увы, проведя несколько тестов на функции лобных долей, эпизодическую память, познавательные способности, а также изучив МРТ снимки, врач озвучила диагноз «вероятная болезнь Альцгеймера» (probable Alzheimer’s disease, так как точный диагноз ставится только при патологоанатомическом вскрытии) и весьма неутешительный прогноз.

Думаем, не стоит говорить, каким шоком стала эта новость для 61-летнего художника, который не мыслил себя вне своего творчества.

W.Utermohlen Self Portrait, 1967

Болезнь, поглощающая личность

Вернувшись домой, Утермолен пишет последнюю крупную и одну из самых знаменитых своих работ – «Blue Skies», в которой отражает свое состояние – состояние человека, чей мир больше никогда не будет прежним, обреченного падать в небытие и лишенного надежды на выздоровление. Он сидит за столом и с силой, которая просматривается в его позе, держится за край, сжимая второй рукой кружку.

После этого в 1996 году его госпитализировали для обследования и лечения в Национальную клинику неврологии и нейрохирургии в Лондоне. Он настолько расстроен, что теряет всякий интерес к жизни и творчеству. Однако, медсестра, которую к нему приставили в качестве сиделки, убедила его снова взяться за кисти, так как его опыт в написании себя во время болезни может стать (и в итоге стал) беспрецедентным.

Уильям вернулся к работе. Он каждый год писал по нескольку своих портретов, и с каждым годом его восприятие искажалось. Он уходил от четкости к абстракции, сам того не желая.

W.Utermohlen Self Portrait with Easel — Yellow and Greem, 1996

W.Utermohlen Self Portrait — Yellow, 1997

W.Utermohlen Self Portrait with saw, 1997

«Когда каждый небольшой автопортрет завершался, Уильям показывал его своей медсестре Рон Айзекс. Рон посещала студию и фотографировала каждую новую работу. Убежденность Рон в том, что усилия Уильяма помогают усиливать понимание глубоко психологических и травматических аспектов болезни, несомненно, побуждали Уильяма продолжать», — рассказывает в биографии Патрисия Утермолен.

W.Utermohlen Self Portrait with easel, 1998

W.Utermohlen Erased Self Portrait , 1999

W.Utermohlen Self Portrait — Head I, 2000

W.Utermohlen Self Portrait — Head with coffee stain, 2001

«Самое смешное, что в конце жизни он все же пришел к абстрактному экспрессионизму, — невесело усмехается Патрисия. – Он, всю жизнь противившийся этому, стремящийся к дюреровской точности рисунка, стал типичным абстракционистом. Хорошо, что сам Билл об этом уже не узнал».

Слава, которая уже ни к чему

Психотерапевты, которые анализировали последние автопортреты Уильяма Утермолена, видела в них признаки печали, гнева, бессилия, стыда и тревоги. Цветовая гамма говорит о напряжении и душевных страданиях, а уход от объема к плоскости свидетельствует о прогрессировании атрофии областей теменной коры, так как там находится условная «карта» тела и пространства.

Последний набросок с кофейной кляксой художник сделал в 2001 году, после чего больше не притрагивался ни к кистям, ни к карандашу. В том же году его перевезли в дом для престарелых, где он провел остаток своей жизни вплоть до смерти в 2007 году в возрасте 74 лет. Впрочем, Патрисия отмечает, что ее муж умер именно тогда, когда перестал рисовать.

После выхода знаковой статьи в журнале The Lancet в 2001 году личность Утермолена стала культовой: о нем написали многие крупнейшие СМИ мира, он стал поводом для научного интереса многих психологов и специалистов, занимающихся деменцией, им резко заинтересовались галереи, состоялось более двадцати сольных и групповых экспозиций его работ.

«Как странно – получить признание за те работы, которые писал больной, фактически утративший трудоспособность человек», — не раз сокрушалась Патрисия, которая с невероятной болью наблюдала за тем, как год от года болезнь забирала ее любимого мужа, который тем не менее упорно продолжал бороться с ней до последнего.

«Пример непрекращающихся усилий творить искусство – на той стадии болезни, когда основные навыки профессии уже утрачены – является свидетельством невероятной жизнеспособности человеческой тяги к созиданию», — отмечают врачи в статье из The Lancet.

источник

Художник и его Альцгеймер: способность творить остается до конца

Узнав, что у него болезнь Альцгеймера, художник Уильям Утермолен стал рисовать то, что еще никому не удавалось — свое умирание

Семь лет между смертью и смертью

Родился, учился, женился, работал, участвовал в выставках – биография Уильяма Утермолена уместится в паре строк. Фамилия не на слуху. Между тем Утермолен – художник уникальный, запечатлевший на холсте то, чего никому не удавалось, совершивший настоящий подвиг, творческий и научный.

Рисовал Уильям всегда — с раннего детства и до тех пор, пока мог держать в руках карандаш и осознавать окружающий мир. Близкие не помнят его не рисующим. Поэтому вдова художника – Патриша – называет годом смерти мужа 2000-й. «Билли умер, когда перестал рисовать, — говорит она. — Официальная дата его смерти – 2007-й год, но это не считается, это был уже не он».

Другой

Утермолен окончил художественный колледж в родной Филадельфии, а в конце 50-х отправился в Оксфорд, в знаменитую Школу искусств Раскина (Ruskin School of Art).

В США Утермолен больше не возвращался, осел в Лондоне. Здесь он преподавал, участвовал в выставках. Всегда немного странный, отчужденный. На дворе стояла эпоха поп-арта и абстрактного экспрессионизма. А он скрупулезно прописывал детали. Модно было изображать консервные банки и лиловых кинозвезд, а Утермолен писал масштабные сцены из «Ада» Данте или новогодний парад ряженых в Филадельфии. «Билли тогда был едва ли не единственным фигуративным (изображающим фигуры человека – Е.С.) живописцем в Лондоне», — говорила Патриша.

Наверное, именно за эту непохожесть она и полюбила его. Преподаватель истории искусств понимала, что такое — способность художника идти против течения. Они поженились в 65-м, когда Уильяму было 32. Патриша не сомневалась: Билли будет знаменит. Может, не сейчас. Позже. Каким жутким будет это «позже», тогда никто не мог предположить.

Потерянный Лувр

До и после Альцгеймера. Автопортреты Уильяма Утермолена (William Utermohlen) за 1967 и 1999 года. Изображение с сайта kulturologia.ru

Когда появились первые симптомы болезни? Доктора об этом вряд ли скажут. Но к концу 80-х Утермолен постепенно отказывается от монументальных полотен в пользу более камерных. И скорее всего, то был не творческий выбор, а первые признаки изменений в мозге.

На многих картинах художник изображает себя. Вот он на вечеринке, в доме гости, но он не принимает участия в беседе. Вот они с женой в постели. Патриша читает, Билли дремлет, зеркало отражает его спящее лицо.

«Думаю, он тогда уже знал, что с ним что-то не так, — говорит миссис Утермолен, – и, рисуя, словно обсуждал это с самим с собой, пытаясь выяснить, в чем дело. Живопись была самым верным средством для такой коммуникации». Сама она узнала о болезни мужа последней, упрямо отказываясь замечать его забывчивость, рассеянность, отстраненность. Билли всегда был странным, он творческая натура, ему свойственно погружаться в себя – каких только объяснений не найдет любящая душа. «Когда живешь рядом с таким человеком, все твое естество сопротивляется тому, что принять жестокую правду», — говорит вдова художника.

Но однажды Уильям поехал в Париж к своему агенту и… не смог отыскать Лувр. Лувр, который был для него родным домом, по которому он мог бродить с закрытыми глазами, оказался вдруг спрятанным от его сознания.

В ужасе он вернулся в Лондон, наспех поговорив с агентом. Теперь все это – выставки, продажи, аукционы, коллекционеры – стало неважным.

Ведь уже на протяжении года он каждое утро ездил в свою лондонскую мастерскую на Олд-Стрит, где смотрел на натянутый на подрамник холст и не знал, с чего начать работу. Он все забыл!

Сначала он надеялся на память рук — что навыки всплывут сами собой. Но нет. Тогда он просто стал ездить в мастерскую, чтобы никто не догадался о том, что с ним происходит. «Творческий застой», — отвечал Утермолен на вопросы. С кем не бывает, действительно. Быть может, это начало нового этапа.

После случая с Лувром и агентом хранить тайну стало невозможно. Они с женой отправились к врачу. Тот поставил диагноз почти сразу. Болезнь Альцгеймера. И правда, в жизни 61-летнего Уильяма начинался новый этап, и по иронии судьбы именно сейчас ему предстоит создать свои самые знаменитые вещи и обрести запоздавшую славу.

45 минут с Папой Римским

Отчаяние. Автопортрет Уильяма Утермолена за 1996 год. Изображение с сайта kulturologia.ru

Он не мог больше видеть Лондона. Город, в котором прошла половина жизни, распадался на фрагменты. Его удушливый смог словно сгущался, образуя серые мглистые провалы, куда проваливались целые дома, улицы, лица друзей.

Бежать! А куда податься художнику, как не в Италию? Супруги отправились в Рим, к солнцу, голубому небу. Они ни дня не сидели на месте. Выставки, галереи, музеи, храмы и дворцы… На все Уильям смотрел с одинаковым равнодушием.

Но в палаццо Дориа-Памфили на виа дель Корсо Уильям вдруг остановился. «45 минут он вглядывался в портрет Папы Иннокентия Х работы Веласкеса, — вспоминает Патриша. – Словно старался впитать его, до мельчайшей детали запечатлеть в своей памяти величественную фигуру понтифика».

Почему именно этот портрет? Патриша, историк живописи, быстро поняла, в чем тут дело. Уильям представил вариации на тему этого портрета работы Френсиса Бэкона, его куда более успешного современника, работы которого сегодня одни из самых дорогих в мире.

Но не зависть была причиной интереса Уильяма. В серии картин Бэкон помещает фигуру в прозрачный куб, размазывает ее в цветовое фиолетово-желтое пятно с искаженным ртом, зашедшемся то ли в крике, то ли в предсмертном хрипе. Величественный Папа Римский превращается в абстракцию, в которой практически невозможно узнать оригинал.

Именно это скоро произойдет с Уильямом Утермоленом, и он это понял. Вернувшись в мастерскую, он пишет автопортрет (для грунтовки и прочих технических заданий у него теперь был подмастерье), навевавший реминисценции с получеловеческими фигурами Бэкона – с такой же беззвучной кричащей гримасой на лице.

«Это был последний раз, когда он осознал и передал в работе связь с другим художником», — констатирует жена. – Еще немного – и слабеющий мозг уже не будет способен на это».

По совету медсестры

В Лондоне Утермолен лег в больницу – Национальную клинику неврологии и нейрохирургии. Врачи проводили какие-то обследования, самого Уильяма уже ничего не интересовало, даже живопись. К чему медицина, к чему искусство, когда конец известен и близко?

«Вы должны продолжать писать!», — сказала ему как-то молоденькая медсестра. Невероятно, но здесь, в больнице, оказалась почитательница его таланта – таких и на художественных выставках-то было немного.

«Зачем?» — пробормотал Уильям, жмурясь, словно от яркого солнца. Медсестра будила в нем что-то, что он считал умершим.

«Затем, что вы можете сделать то, чего не делал никто никогда, — выпалила она, — создать портрет болезни. Никому еще не удавалось запечатлеть, что такое болезнь Альцгеймера изнутри.

Медики не в счет. Тут нужен художник, способный передать, как меняется его восприятие мира».

И он вернулся к работе. На протяжении следующих четырех лет Уильям Утермолен писал исключительно автопортреты — пытаясь средствами искусства проникнуть в страшную суть того, что с ним происходит, и быть может, продлить хотя бы на малое время ясность рассудка.

Абстракционист поневоле

Автопортреты Уильяма Утермолена (William Utermohlen) за 1997 год. Изображение с сайта kulturologia.ru

Серия автопортретов, созданная Утермоленом с 1996 по 2000 годы, не нуждается в комментариях. Достаточно вглядеться в эти лица, принадлежащие одному человеку, чтобы увидеть настоящий портрет болезни.

Невролог Калифорнийского университета доктор Брюс Миллер изучает художественное творчество людей с мозговыми нарушениями. Он утверждает, что многие из них способны создавать настоящие шедевры. «Болезнь Альцгеймера затрагивает, в частности, правую теменную долю мозга, — говорит врач, — которая очень важна для того, чтобы представить мысленно какой-то объект и потом перенести это изображение на холст или бумагу. Искусство становится все более абстрактным, сюрреалистическим, изображения – размытыми. Иногда художники начинают очень умело пользоваться цветом, нанося почти невидимые, дивные штрихи».

Утермолен с каждым годом иначе видит мир вокруг себя. Сначала его окружали яркие краски, четкие линии, ясная перспектива. Вот портрет 96-го года: желтое лицо, ярко-оранжевые рыжие плечи и абрис головы. Но это не цвета радости и надежды, это цвета ярости и страха. Он склонил голову перед тем, что ожидает его.

Позже автопортреты превращаются уже в хронику умирания. Каждый год он пишет по портрету, который все меньше напоминает его лицо.

Два года после диагноза. Автопортрет в студии (1997). Изображение с сайта kulturologia.ru

С годами вангоговские колориты вымываются, в 99-м году появляется нечто розоватое на тревожном (и кто сказал, что зеленый цвет успокаивает?) фоне. Сглаживается перспектива, мир становится двухмерным. Лицо художника все больше теряет четкость и объем.

Поначалу он еще видит несовершенство своих работ, но уже ничего не может исправить – не знает, как. Спустя время уходит и понимание.

«Самое смешное, что в конце жизни он все же пришел к абстрактному экспрессионизму, — невесело усмехается жена. – Он, всю жизнь противившийся этому, стремящийся к дюреровской точности рисунка, стал типичным абстракционистом. Хорошо, что сам Билл об этом уже не узнал».

Автопортрет Уильяма Утермолена (William Utermohlen) за 1998 год. Изображение с сайта kulturologia.ru

Психотерапевт, анализируя автопортреты Утермолена, нашел в них признаки печали, тревоги, бессилия и стыда. На последней работе 2000-го года исчезает и цвет, и объем. Остается только белая оболочка черепа и нос. В этом году художник прекратил писать. Его перевозят в дом престарелых, где художник и проживет до своей физической смерти в 2007-м году.

Искусство умирает последним

Альцгеймер прогрессирует. Последние автопортреты Уильяма Утермолена (1999-2000). Изображение с сайта kulturologia.ru

Год спустя в Чикагском культурном центре состоялась его первая посмертная выставка: «Портреты ума: Работы Уильяма Утермолена». Ее успех намного превзошел успех прижизненный. Выставки следуют одна за другой, картины колесят по земному шару, выставляются в престижных галереях и на медицинских симпозиумах, о художнике снимают фильм.

«Как странно – получить признание за те работы, которые писал больной, фактически утративший трудоспособность человек», — говорит Патриша, которой не слишком по душе эта шумиха. Долгие годы она смотрела, как муж борется за память, за свою личность, за искусство – и как болезнь все же побеждает его. «Живопись – это память, — такой неожиданный вывод делает Патриша Утермолен. – Без памяти нет искусства».

Когда Утермолен лежал в клинике, за ним наблюдала группа ученых по руководством профессора Марита Россора. Последний совместно с коллегой доктором Себастьяном Кратчем выпустил несколько статей о «случае художника У.»

Ученые называют его героем, прикладывавшим нечеловеческие усилия для того, чтобы сохранить собственную личность. И не только.

Уильям Утермолен, быть может, не стал самым выдающимся художником в истории, но он внес немалый вклад в медицину. И дело не только в созданном им портрете прогрессирующей деменции.

В своих статьях ученые отмечают, что творческие импульсы, способность к различению и выражению нюансов различных эмоций, попытки объяснить для себя мир, а себя – для мира, – оставались живыми и продолжались намного дольше, чем могла предположить наука.

«Пример непрекращающихся усилий творить искусство – на той стадии болезни, когда основные навыки профессии уже утрачены – является свидетельством невероятной жизнеспособности человеческой тяги к созиданию». По всей видимости, именно эта сила умирает в человеке последней.

Вывод ученых не просто расширил их знания о болезни Альцгеймера, он снабдил медиков и психологов конкретными инструментами помощи больным. В частности, основываясь на полученных благодаря Утермолену данных, сегодня идет разработка методик арт-терапевтами, работающими с больными деменцией.

источник